Долгая, показавшаяся ему бесконечной литания, почти неосознаваемое «да», разделяющее его жизнь на пресловутые «до и после», укутавшая его в защитный кокон полузнакомая магия, на корню губящая любые попытки сопротивления желанию Ливиуса объединить их судьбы.

Разговор окончен, в аквариуме Рида больше ничего не держало, поэтому он поднялся со своего кресла, поспешно покидая кабинет. И плевать на то, что он выглядел в данную минуту как обиженный ребёнок, раздражение клокотало внутри, ища себе путь наружу. От одного воспоминания о напарнике-андроиде рука непроизвольно сжимается, сминая пластиковый стаканчик со всем его содержимым.

Он вяло улыбнулся; с того момента, как тело Торвика замерло, погруженное в воду Леты, это не было его прежней улыбкой — немного самодовольной, малость мечтательной, а иногда и азартной. Лицо вообще не слушалось команд разума и ощущалось прилипшей к костям и мышцам пленкой.

Рейнира мыслями все время устремляется в Харренхол, гадая и не зная, что там происходит с Деймоном, как проходят переговоры с нужными им лордами. Она не получает от него письма и от этого злится, беспокоится, но из гордости не шлёт писем первая. Джейс смотрит на ее метания и напоминает, что им очень нужен Деймон. Королева злится и на него, потому что она знает, что он им необходим, но не желает этого признавать.

Фиби, Фиби и ещё раз Фиби. Любимая и дорогая сердцу сестра, но порой выходящая за рамки понимания. Желающая помочь и как-то развеселить погруженных в личные проблемы сестриц, но добрыми намерениями дорога выстлана в ад. Невольно отвлекаясь на голос Фиби, читающий какую-то сказку, Пайпер спустя несколько секунд негромко ойкнула: в очередной раз бросая взгляды на сестру она невольно поранила себе палец.

В каждом ей чудился отец, надевший маску лорда на встречу со знаменосцами. Первые статуи, что встретились девочкам в древнем старковском могильнике еще не утратили черт своих обладателей. Вот суровое лицо Рикарда с четко очерченными скулами, вот хмурые исподлобья каменные глаза Брандона, а вот Лианна в целой охапке сухих цветов.

Джеймс засмотрелся в ее карие глаза с трепетом, печалясь, что до этого вообще дошло. Понимала ли Элизабет, что происходило вокруг нее на самом деле? Какой поворот приняла ее судьба? Неужели стоило пройти через все эти ужасы и потерять все, чтобы просто понять, как много было даровано лишь росчерком пера в Туманном Альбионе?

Джон чувствует подспудное раздражение всякий раз, когда смотрит на календарь, что висит неподалеку. Время играет с ним злую штуку. Утром и днем оно бежит со скоростью Кавасаки на гоночном покрытии, а вечером, это просто велосипед и горная тропа в высь. Ночью, вовсе, кто-то жмет на кнопку стоп, а все остальное — замирает.