По ту сторону границ каверны жизни не было — кислый привкус эфира оседал на языке пыльной крошкой и хрустел хрупкими кристаллами под подошвой кроссовок, пока он пробирался между остовами покореженных машин и обрушенных кусков когда-то стоящих тут небоскребов
Но с того самого дня Ровер знал, что теперь окутан магией. Не обработанной людьми, неизвестной людьми, не собранной из чешуи убиенных, но самая чистая магия из первоисточника. Непроизвольно вызывавшая научное любопытство и интерес, но одновременно с тем — откровенное опасение
В этой странной, абсурдной, до ужаса иррациональной ситуации не было ничего забавного. Но напряжение потихоньку ускользало. Растворялось в чужих действиях. Нелепых. Смешных. Привычных. Уютных
Их могли бы исключить. Доктора никогда не волновали такие риски, он мог позволить себе быть собой без грохота в голове и страшных секретов за пазухой, давящих на грудь. Мастер не мог себе позволить искренность ни тогда, ни сейчас
Попов был сообразительным, и как Антону казалось, относился к нему по особенному, не подкалывал когда он тормозил в номерах, где предстояло что-то отгадывать, а вне шоу, смотрел так внимательно, словно всё о чём Антон рассказывал, было для Арсения чем-то очень интересным
Если бы у андроидов было сердце в том понимании, в котором принимают его люди, то оно опустилось бы сейчас в пятки. Никто из полицейских не видел, как изменилось выражение лица андроида с нейтрального на взволнованное, как плещется в глазах боль и страх, а пальцы рук сжались в кулак и вновь разжались
Всё, что было между ними, всегда горело, но после уже не давало тепла. Пламя, которое пожирает, но не греет и не понятно, получится ли вернуть тот жар, который плавился между ними тогда в кварталах Блошиного Конца и на памятном свадебном пиру
Это Анна ходит часто и каждый раз приносит лампады, а он — нет. Перед сестрой можно сослаться на то, что дел невпроворот, и она сделает вид, что поверила. Но самому себе Дмитрий лгать не может — он не приходит сюда из-за того, что ему тяжело
С другой стороны, со смертью Сайласа должно было закончиться и его влияние на разумы жертв, и если так, то Уриэль как-нибудь сложит два и два — не сам, так с помощью Совета. Пара дней задержки ничего не изменят
