...в его голосе резкость и арктический холод, нагромождение торосов с далеких северных берегов Норвегии. Рабастан мог бы придумать с десяток вариантов, на кого он злится, но его разрывает как раз от ненаправленной ярости, от никуда не примененного бешенства, от всего того странного и разрушительного, что дергает его за нитки нервов, заставляя лицо кривиться мелкими судорогами.

—Довольно ли смелости, граничащей с безрассудством, и желания обрести в драконе союзника, чтобы не бояться его? —чуть вздернув вверх подбородок, спрашивает леди Баратеон. — Или же они ещё требовательнее? — разумеется, она говорила не только о грозные чудовищах, изрыгающих огонь – Таргариены поместили дракона на свой герб и называли драконами самих себя, а потому намёк Флорис разгадать нетрудно.

Доктор не хочет этих ассоциаций, но они уже поглощают его. Он допустил мысль об этом, и она подтолкнула к выбору. Ещё не поздно его изменить.
— Нет, передумал. Вон тот, ярко-голубой.
Таймлорд наблюдает за переменой мест слагаемых. С опасного на красивое. С прошлого на будущее. Это цвет неба. Цвет дельфина, весело стрекочущего в морской лагуне. Цвет неизведанного.

Он ка краз разбирал бумаги, когда система безопасности высветила на его телефон код его брата. Волко-хомячок соскучился и спокойно наворачивал на его кухне всё что попадалось под руку.
Да, змей тоже был не дурак поесть, всё же в его, как и в изящной оболочке Фенрира были спрятаны великие хтонические твари, которые энергии за день расходовали колоссальное количество на самом деле.

Именно отзвук этого ожидания наполнял все пространство вокруг и светом, и теплом. Это ожидание будто дрожало, вибрировало в воздухе едва слышной, но упоительно чистой нотой. Оно наполняло смыслом эту сцену, которая иначе никак не походила бы на чье-то воплощенное желание...
Ощущать это ожидание было почти невыносимо приятно.

...ему уже не нужны были наставления и примеры. Теперь он ведь не просто волк, теперь он точно бог! Какой, это уже вопрос десятый… и не вполне понятный? Считаются ли великаны, вот, богами? Асы-то точно считаются, но великаны? Но в любом случае, превращения это точно по-божественному. Мидгардцам, презренным, никогда этого не достичь, а он — может!

— Окажи мне честь, дорогая.
Он подбирается под чужую сухую ладонь своей рукой, точно паук, скользя пальцами по выступам проводки и тонким линиям нейрокоммутаторов, встраиваясь в её работу так естественно и точно, будто всегда был здесь, дополнительными конечностями под управлением одного разума.
Их разум ведь и правда — один на двоих.
Они оба служат одной цели, просто иногда эта цель пожирает самое себя, точно уроборос, — вот что они такое, когда действуют вместе.

...пиковое состояние проходит. Его отпускает чужое удовлетворённое эго. Голосовые связки снова принадлежат ему.
— Тук-тук.
— Кто там?
— Это я, твоя воля с фингалом под глазом от мыла в носке.
Питер даже внешне сдувается, складывает руки на груди и угрюмо утыкается лбом в полузакрытое стекло...