✧ Star Trek: Discovery ✧
я возьму Philippa Georgiou (mirror universe), если ты возьмёшь кого угодно из Звёздный путь: Дискавери

* * *
Шоу должно продолжаться, а история этой прекрасной женщины - тем более. Филиппа проделала долгий путь, но такие, как она на покой не уходят он им только снится. Замесов во Вселенной всё ещё предостаточно и пропустить какой-нибудь особо эпичный для бывшего Императора Джорджиу просто непозволительно. 
* * *
залетайте в личку, всё обсудим.

пример вашего поста

Сказать, что весть отца о прибытии в Штормовой Предел Эймонда Таргариена породила переполох, значит не сказать ничего. Увидеть самого большого дракона во всех Семи Королевствах и принять в твердыне его всадника – многие ли удостоились подобной чести? А когда выяснилось, что принц прибудет не с праздным визитом, а с предложением породниться с королевской династией через брак, замок и вовсе загудел, словно растревоженный улей. Юношу встретили турнирами и пирами, и на одном из них лорду-отцу наконец-то удаётся организовать смотрины. Кассандра и Эллис, обрадованные возможностью покрасоваться новыми платьями и украшениями (да ещё и перед принцем!), отправляются перебирать содержимое сундуков под бдительным надзором матушки. Марис, прежде чем присоединиться к ним, медлит, бросив на младшую взгляд, значение которого для Флорис осталось загадкой. Девушка беззаботно пожимает плечами, не желая забивать себе голову – поведение умницы-сестрицы уже давно стало загадкой для прочих. В дверях маячит молоденькая служанка, скромно предлагает помочь с выбором, вот только оный уже сделан и расправлен на постели. Девочка за спиной не выдерживает и восхищенно охает. Что ж, тогда решено. Леди Баратеон редко одевается в цвета своего дома, семнадцать ей исполнится только в следующем году, поэтому пока отец потворствует желанию дочери облачаться в платья редких оттенков. На пир она явится в бронзовом с золотом наряде.
— Уложи мне косы и можешь идти, — служанка покорно кивает и принимается за работу. Попутно пересказывает ей едва ли мне все сплетни, что ходили по замку о принце. Леди Баратеон пропускает болтовню мимо ушей, вряд ли в этом трёпе есть хоть слово правды. Сама она, к слову, о юноше почти ничего не помнит. Ей, конечно, приходилось видеть тогда ещё мальчика в Королевской Гавани, их лорд-отец исправно привозил дочерей на все торжества, где знати и их семьям присутствовать было необходимо, но те дни она едва помнит. Обменивалась, конечно, несколькими ничего не значившими фразами, к которым обязывали формальности, но и только. Девочка порой останавливала на Эймонде взгляд, серебристые волосы Таргариенов притягивали взоры против воли, и сочувствовала, простодушно и по-детски искренне. Для неё самой пиры были прежде всего обязанностью (чуть позже – возможностью насолить тем, кто ей неприятен), но никакой радости она от них не испытывала. А на сей раз и вовсе скучала куда больше,  чем позволяли приличия, как впрочем, и почти все собравшиеся. На скоморохов едва ли обращали внимания, ожидая того действа, ради которого знать собралась под сводами Штормового Предела.
«Он красив», — отмечает девушка, подняв глаза на остановившегося возле неё принца. По нему должно быть вздыхают все девицы Семи Королевств, и не только девицы: леди Баратеон почти уверена, что один из отцовских вассалов одарил Эймонда мечтательным взглядом. Некоторые придворные и вовсе едва не подавились вином, когда Таргариен обратил внимание на младшую из сестёр. Виду никто не подавал, но Флорис успела узнать этих людей, и может с уверенностью сказать, что они по меньшей мере удивлены.
—Вы окажете мне честь, мой принц, — позволив себе легкую улыбку, произносит девушка. Чашник тут же наполняет кубок юноши, собственный юная леди накрывает раскрытой ладонью – он наполнен достаточно. —Надеюсь, наши скромные развлечения не утомили вас, — добавляет чуть тише. —Штормовому Пределу сложно сравниться с пышностью Королевской Гавани, но твердыне моего отца тоже есть чем похвастаться. Если знать, где искать.

✧ asoiaf ✧
я возьму Robert Baratheon, если ты возьмёшь Rhaegar Targaryen

* * *

Рейгар — фигура знаковая для всего Вестероса. Мечтатель, что одержим своими идеями и пророчествами. Также как и Рейнира. (И даже их имена схожи). Конкретно эти двое Таргариенов хотели как лучше, а получилось — восстание и война. Принц Драконьего Камня и надежда Королевства, всеми любим, уважаем и почитаем. О нем девы поют романсы, и он сам любитель сочинить баллады. Но вот незадача... Королевству нужны не Отрада или Надежда, а Кровь и Сталь. И в Игру Престолов играют для того чтобы жить, а не геройствовать. В легендах и пророчествах может быть и упоминаются герои, но в Семи Королевствах герои так редки, что их можно пересчитать по пальцам. Еще до Харренхольского турнира Роберт вполне себе презирал Драконов, а уж после, все пошло по накатанной и впереди ждет, только война и кровь. 

* * *
Как видно выше, это из разряда: Hate and Blood. Однако, не скажу что все должно сразу же скатиться к крови и кишкам на молоте. Все-таки Роберт — кузен Рейгара, и поначалу все могло быть по другому. Все обсуждаемо, можно сразу в лс, а там все ваши добавления, дополнения и пожелания и т.д.

пример вашего поста

За пролетевшие годы они все еще ближе притерлись друг другу — в Европе. В Западной и Северной уж точно. Одно из главных добродетель — как терпение — не раз спасала их от таскания за волосы и битьем посуды об голову оппонента. Правда Великобританию эта участь не миновала, но, во-первых, это было свободным волеизлиянием самого Артура (пусть и на грани классического расклада fifty|fifty), а во-вторых, если, одних спасает свое, то других — спасает другое. Как показала практика "Ода к радости" умеет не только объединять, но и разъединять. Достаточно вспомнить те же Балканы. Однако, Голландия предпочитал не думать о младших, южных и прочих Европейцах, что, теперь, обитали пусть и в одном союзе, но, были не через границу от него. Свое спокойствие он ценил больше. За прожитые годы, он научился ценить душевное равновесие еще больше. Посмотреть на Европу сегодняшнего дня, то работы предстояло много, но, то, что было намечено в прошлом веке было реализовано. Все они стали более открыты друг с другом, поняв одну простую вещь: мир не стоит на месте, а компромиссы нужно искать так или иначе. Правда, как это и бывает, на место старых разрешенных моментах возникали новые вызовы. Нужно добавить, что Нидерланды, теперь, точно, знал, что встретит их не в одиночку, а плечом к плечу. Да, соседей не выбирают, как и жизнь. У них вообще этого выбора не было. Такая уж коммуналка, Европа — радость. Пускай обнимутся миллионы. В остальном же, законы жизни в Европе не изменились. Как и поведение — его и его соседей: выгодные договоры, новые рынки для себя, поддержка дружественных лоялистов и лоббирование собственных интересов. Все это осталось прежним, теперь, Европа нарядилась по последней моде в дружелюбную маску; предоставленной самой Францией. Братства народов с изящным лоском, и, она вела непросвещенных к свету. Не все понимали, что делалось это во имя самой Европы и во имя живущих на её территории, но не всем же разделять одинаковые взгляды? От пиратства до джентльменства, от колонизаторов до просветителей. Костюмы менялись, декорации тоже; С течением времени, только их старые мозги персонофикаций остались прежними. А мода, она всегда склонялась от одной чаши весов к другой.

В случае с Airbus было все проще. Мишель сколько угодно могла гордиться тем, что преуспела в её поглощении — по сути вся эта их возня была лишь небольшой частью перестройки большого рынка. В нужное время, Нидерланды не раз доказывал, что свою хватку не растерял. А те кто думают обратное — пускай думают. Ему же легче, ведь так? Может быть, современные дети в его стране, изучая его историю, не совсем понимают даже слова собственного гимна, зато, связи в бизнесе — передувающиеся из поколения в поколение — пронизаны накрепко.Экономика прочного баланса текла по венам стабильно.То, что нужно и не нужно. То, что следует забыть или запомнить на всю оставшуюся жизнь.

Уходят в прошлое дни свободной, многосекторной торговли: в моде опять тарифы, санкции, заградительные барьеры для рынков. Обеспечение безопасности на внутреннем рынке снова начало всех волновать. Благо Людвиг устал за них за всех отдуваться. Да, может немного обидно, что они с Мишель, и не локомотивные экономики, в отличие от того же Германии, что тащил на себе Европу. И не только Западную. Но Нидерланды умеет считать и зарабатывать деньги, даже уставая от всего. Сам Ван Дейк не без греха в этом плане: как расслабился в девяностые так и до конца двухтысячного десятилетия жил не в ладах с государственным бюджетом. Однако,начиная с пятнадцатого, шестнадцатого, у него профицит в кошелке — пришлось изрядно поработать над собой, но при санкциях — с разных сторон и барьерах — было удивительным делом добиться успеха. А еще можно вспомнить, что он был одним из пятерки стран, что выкладывал изрядную сумму на содержание самого ЕC. И, начиная с его белой полосы, во внешней торговли — экспорт превышал импорт — за этим он следил зорко и старался придерживаться разнообразной торговой отдачи.

Пока еще рано было себя запускать. Было множество вопросов и вызовов, но Тим не чувствовал себя тем, кто окончательно сдался.

Вблизи Мишель выглядела на отлично, как и всегда, и все же, в ней прослеживалась некая усталость: небольшое напряжение в плечах и это удивление. После приветственных расхаживаний, она предупредила о новом действующем лице. Подруге. Если ему не изменяет память, то, Франция, много кого может назвать своей подругой или другом — роль дипломата ей по вкусу это точно. Кто-нибудь из Африки? Расширение своих рынков для нее на некогда подчинявшемся континенте? Вполне возможно. Будет ли это реализовано — другой вопрос.
— Тебе к лицу все — ты же и создаешь моду. — По части трендов и модных домов Мишель всегда была впереди, но Голландию это особо никогда и не задевало.

Новое действующее лицо не заставило себя ждать. Тим успел переступить с ноги на ногу, перенося вес тела более для удобной позы, как услышал шаги. На фоне маячивших людей и шума аэропорта, обычный человек пропустил момент приближения к своей персоне, но, они ведь и не были обычными людьми.

Отрешиться от внешней суеты, но не терять из виду главное Тим умел, как и быстро реагировать на происходящее, возвращаясь из своих мыслей. Неплохо для тысячелетнего старика. Восточный колорит шлейфом следовал за Вьетнам — упаковка из брендовых вещей и подражание европейскому стилю все равно выдавало с головой. Ни плохо и нехорошо — просто было — выделяло и похоже самой Вьетнам это нравилось. Вежливо поприветствовав гостью с Азиатского континента, по протоколу, Ван Дейк сухо ответил:

— Ким, тебе ли не знать, что для нас мгновенье... промелькнет, будто по щелчку.

Повернувшись к Ким, и, ненамного склонив голову к плечу, Голландия рассматривал прибывшую гостью сквозь очки.

— Ни на секунду не сомневался в твоем опытном взоре: раз ты сумела разглядеть мои новые морщины даже сквозь очки, — Тим сложил пиджак поверх своего багажа, специально закрепив его.

— Хорошо, значит багаж на время оставлю у тебя, — ответил, и перехватил поудобней ручку на багаже. Прогулочным шагом отправляясь следом за гостеприимной хозяйкой, которая держала в руках звякнувшие ключи от транспорта. При упоминании об Артуре от француженки, Нидерланды беззлобно подчеркнул:

— Он моложе, чем я или ты — увы, но возраст постучится сперва к нам. — К слову, оставить вещи у Бонфуа будет гораздо удобней и выгодней, чем таскаться по гостиницам. Ван Дейк и не думал отказываться от разумного предложения, стараясь не задеть кого-либо из пассажиров аэропорта. Люди, как и страны, спешили по своим делам.

✧it✧
я возьму beverly marsh, если ты возьмёшь pennywise

You'll float too!
* * *
Неудачники победили.
А потом начали расти себе дальше, вытягиваться макушками к звёздам, вырываться из своего детского обличия, и с каждым месяцем забывали всё больше. Оно забылось, как дети забывают Неверлэнд, растворилось в золотой россыпи солнечных искр детства.
Они победили Оно и собственных демонов, с этой минуты всё в их жизни помчалось вверх, как ракета, только успевай собирать дары судьбы, всю эту бесконечную удачу, бесконечно складывающиеся под них обстоятельства, их награда за великое деяние.
А Пеннивайз остался.
(внимание, начинается альт)
Через шесть лет в местной лечебнице, той самой, где содержится Генри Бауэрс, сменилось руководство, и новенький, только приехавший из большого города главврач обнаружил в заброшенном крыле больнице замурованную палату, а в ней живого, измождённого юношу с амнезией. Неудачники провели свой последний бой не в канализации, а здесь, и оставили Оно взаперти; но вот, его освободили раньше срока, повреждённого, голодного, не погрузившегося в полагающую спячку, агонизировавшего несколько лет.
Теперь жертву медицины пытаются адаптировать к жизни в городе, а Беверли — Беверли ещё не покинула город, ещё только собирается однажды умчаться в ночь...
* * *
Обоим персонажам  на момент начала игры исполнилось 18.

Заявка в пару, в отношения взаимной зависимости, одержимости и преследования, полные насилия и в то же время заботы, заявка для человека, любящего играть тягу к доминированию. Заявка про то, чтобы (Беверли) чувствовать себя предметом одержимости, страсти и обожания, а мучения и хоррор происходят вокруг неё, затрагивают её лишь по касательной, потому что её маниакально берегут. Беверли, со своей стороны, может быть более книжной, мягкой и женственной, или больше Бевви-из-фильма, готовой дать с ноги, на ваш выбор.

Жанрово хочется драмы, мистики, романтики, элементов хоррора, красивой стилизации под эпоху, чересполосицы вспышек прекрасного детского/юного, невинного, свежего видения мира и кровавого кошмара, ужасных тайн прошлого, выскакивающих на вас из-под кровати. Пеннивайз так давно с этим городом, прогрыз в нём столько дыр, он точно знает, как хрупко основание, на котором люди пытаются строить свой островок счастливой здоровой жизни.

Знание книги не обязательно, если захотите, я сама всё расскажу, накидаю цитат и всё такое прочее. )

Сюжеты: можно играть предложенный мной сюжет, можно подумать над другими вариантами, например, игра в другой временнОй итерации Оно, какое-то предыдущее рождение, предыдущие варианты взаимодействия. Оно знает, что надо остановить Неудачников заранее, но всё опять идёт не так. Появление Оно в другом месте — на «Титанике», в сомнительном особняке и т. д.

Связь — гостевая, личка, в дальнейшем, если пожелаете, телеграм.

Технические моменты: третье лицо, большие буквы, понятные, не психоделические посты (если обратного не требуется сюжетно). Частота — от поста в неделю до поста в месяц, я готова ждать, когда игра того стоит, да и сама, конечно, иногда впадаю в длительные размышления.

Если вдруг вы хотите поиграть с Бевви кем-то другим из «Оно» - кем-то из неудачников, или Генри Бауэрсом, или Патриком Хокстеттером — залетайте, обсудим, может, что и придумаем. )

пример вашего поста

Медлительный северный закат плавно мерк над Пустошью, погружая дикие заросли бурьяна в сгущающиеся сумерки. Вступил в свои права синий час, и синие звёзды цикория сияли напоследок в  пронзительно-ясном воздухе всё ярче, всё тревожнее. Так же недобро, будто собственным светом светился в сумерках правильный круг белых речных камней.
Камней, обкатанных Кендускиг. Это её воды, давшие пристанище Оно, укрывающие мёртвых детей, так долго облизывали эти камни, что придали им этот притягательный вид
Беверли и Бен с бледными решительными лицами бродили вокруг своего творения, интуитивно, не договариваясь избегая заходить внутрь круга. Иногда они вполголоса перебрасывались скупой фразой насчёт ровности выложенной ими линии и в четыре руки поправляли то один небольшой аккуратный валун, то другой.

- Чёртовы кровопийцы! - Бев очередной раз звонко хлопнула по голени, оставляя на загорелой коже развод крови и зелёный след от лишайника, размазанного по ладоням.

Она была рада возможности сосредоточиться на тяжёлой работе. Физическое напряжение давало почувствовать, что она действительно что-то делает, каждую минуту приближает спасение Билла и возвращение Эдди. Билл и Эдди. Она всё время думала о них, даже, кажется, во сне. Ей до сих пор кажется фантастичным, что безымянная тварь — про себя она её называла ЭТО, ЭТО взамен ОНО — поселилась в Билле. Этот факт вызывал у неё какую-то почти религиозную оскорблённость и ярость. Как ЭТО только посмело...

- Эдди, Эдди, это всего лишь птица! - поспешно оборачиваясь, умоляюще воскликнула Беверли. С тех пор, как Эдди вернулся, она замечала смену выражения его лица даже затылком. Он выглядит настолько сиротливым, болезненным, одиноким, что у Беверли начинает ныть сердце, она кусает губы и думает: а что, эта лаборатория — мысленно она произносит это слово, как ругательство — она выдержит хороший удар арматурой? Спорим, Бен мог бы придумать что-то такое интересное, например, с М-80, что им бы там не понравилось. - Глупая птица, и ничего больше, честное слово!

Бев моргнула, на несколько (выпавших) мгновений увидя тучи скворцов на серебрящихся коньках  крыш, на электрических проводах, прорезающих серое холодное небо, не похожее на июньский закат, алый и золотой, одуванчиковый, возвращённый ей, весь её.

Они должны вернуть Эдди. Они ВЕРНУТ Эдди, потому что, если они этого не сделают, то мир на этом кончится. Если они не смогут вернуть Эдди, то следующим её, Беверли, не вспомнит, допустим, Майкл. Или Стэн. Или Ричи. И она потеряет их всех, одного за другим, а больше в её мире нет людей, ради которых в нём вообще стоит находиться. Она понимает иррациональность своих мыслей, знает, что грозит им не амнезия, а вещи похуже, но именно эти мысли преследуют её, и именно от них у неё горит голова, ей хочется немедленно закурить и врубить на максимум свой допотопный, времён тётиной юности кассетный плеер — пузатую малиновую коробочку, прицепленную к ремню обрезанных тесных джинсов. Заглушить внутренний голос, забыться.

Бев закусила губы, вытерла руки о джинсы, изо всех сил постаралась сосредоточиться на текущей задаче. Круг камней готов, теперь круг свечей. Вспыхнувшая в её пальцах спичка осветила её бледное, чистое лицо, и вдруг оказалось, что вокруг уже заметно стемнело. На секунду Бев показалось, что сейчас она могла бы держать горящую спичку прямо на ладони, и девочка едва удерживается от того, чтобы попробовать, и вместо этого закуривает, тяжёлым взглядом глядя на круг-в-круге.

- Как вы думаете, здесь раньше такое делали? - спрашивает Беверли, затягиваясь.
- Может, и делали, - сумрачно, но без неохоты отвечает Бен. - То есть христиане, конечно, такое не делают. Ну, я хочу сказать, не должны, - в его голосе прозвучала неуверенность. Беверли поняла его: она сама в жизни не ходила в воскресную школу и, несмотря на то, что проповеди, часто истерического толка, неслись из каждого утюга, имела довольно приблизительное представление о точных рамках того, что христиане делают, а что нет. Тем более в прошлом. - Но индейцы точно делали. Я читал, где-то здесь, в лесах вокруг Дерри, приносили жертвы утренней звезде...  Только никто на самом деле не знает, что это за звезда.
- Утренняя звезда, - задумчиво повторяет Беверли.

К какой бы силе они ни собирались воззвать, девочка чувствовала, что в эту минуту сила сгущалась вокруг них, медленно концентрировалась, натягивая нервы. Бев представлялась огромная воронка, уходящая раструбом то ли в космос, то ли во время
то ли в мир мёртвых огоньков
о нет, не в него
, а острым концом упёршаяся прямо в них. Мальчиков придавило, как будто гравитация в районе Пустоши внезапно выросла до юпитерианской, а Бев, напротив, кажется, что она горит, пылает, как летящий к земле метеор, взрезающий атмосферу кипящий камень.

Тем временем появляется Билл, и лицо Беверли мягко озаряется изнутри. Она думает: Билл здесь, теперь всем будет легче. Если бы я могла, я бы сделала всё за них, взяла это на себя. И за Стэна, чьи потухшие глаза откровенно её пугали. И за Ричи, чья апатия сильно её тревожила. Но теперь здесь Билл, и он всё решит. Передаст всем своей силы и мужества.

- Никто не передумал, - чуть помедлив, серьёзно откликается Беверли, неосознанно стараясь своим спокойным тоном передать Биллу уже своё мужество. - Мы сделаем это все вместе. Опять.

С каждой минутой сумерки сгущались, и лица мальчиков становились всё более призрачными. С Кендускиг начал подниматься тяжёлый влажный туман. Дым сигарет — одинокой Беверли и бессчётных Ричи — сгустился до предела, и Бев с мгновенной паникой, похожей на привычный перелом, подумала: ингалятор Эдди при мне? Да. При мне. Если вдруг астма к нему вернётся, мы не позволим ничему случиться. Атмосфера всё более нагнеталась, как будто кто-то невидимый и огромный сдержал дыхание, дожидаясь ритуала. Как будто... как будто его эхо доносилось до них из будущего?

- О, Эдди! - Беверли обожгло мгновенным страхом, а затем она едва не расплакалась, порывисто обняла Эдди за плечи, заговорила умоляюще и нежно, пытаясь скрыть слёзы: - Мы всё время будем с тобой. Ты не помнишь, но мы знаем, я знаю, какой ты сильный. ЧТО мы можем вместе. Мы разберёмся с этим. И мы вернём твою память. Я... я знаю это.

И мне не будет хотеться умереть каждый раз, когда я встречаю на улице миссис Каспбрак, думает Беверли.

- К-к-колдуны вуду н-не с-с-ссоздавали шш-аб-б-баш, - пытается педантично возразить Билл, но заикается так сильно, что все болезненно застывают вместе с ним, пытаясь усилием воли заставить его протолкнуть застрявшие слова. Мысль о миссис Каспбрак на метле, видимо, посетившая всех одновременно, кроме Эдди, растворяется в молчании и покидает их.

✧ slavic mythology ✧
я возьму makosh, если ты возьмёшь veles или perun

* * *
Жили-были два брата и сестра. Старший, Перун, разъезжал по небу на колеснице, проливал на землю плодородный дождь да метал огненные топоры-молнии — очистительным огнём выжигал с земли нечисть. Покровительствовал он князю и его дружине. Младший же, Велес, змеиный бог, жил на земле (или под землёй), одаривал богатством и благоденствием, хранил чудеса земных недр и стада, а покровительствовал всему остальному народу. Старшему поклонялись на горе, а младшему — под горой.
Сестра пряла судьбы мира. Пряла на небе, вместе с братом-громовиком; пряла под землёй, когда брат-змей похитил её; сестра поднималась влагой в новом урожае, распускалась цветами по весне, выпускала гулять в жите да кататься на зелёных ветвях свою свиту, мавок да русалок. Сестра покровительствовала женщинам, «земляная и водяная матушка» звали её.
По весне, с первыми грозами гонялся Перун за Велесом, пытался достать его молниями, покарать за похищение сестры, вернуть богиню, свою спутницу, на небо; крутится и крутится это колесо, год за годом, век за веком.

* * *
Заявка строго 18+ в связи с особенностями сюжета.

Обе заявки в пару, в нездоровые, полные одержимости, взаимной зависимости, ревности, насилия и обожания отношения.

Предлагаю играть как в божественные пра-времена, так и модерн ау. Возможны варианты, где Макошь бегает от них обоих, прячется среди людей, прежде чем всё начинает опять крутится.

Деления на навь и явь не хочется, потому что колесо года крутится вечно, не останавливаясь.

С внешностями будем определяться вместе.

Связь — гостевая, личка, в дальнейшем, если пожелаете, телеграм.

Технические моменты: третье лицо, большие буквы, понятные, не психоделические посты (если обратного не требуется сюжетно). Частота — от поста в неделю до поста в месяц, я готова ждать, когда игра того стоит, да и сама, конечно, иногда впадаю в длительные размышления.

пример вашего поста

— Ты бы джинсы надела, Васюта, — мама сама так радовалась, когда они выбирали ей платье в местном торговом центре (всё ещё именуемом в народе универмагом), и платьице такое симпатичное, и цена посильная, а теперь с тревогой смотрит на длинные ноги, открытые выше колен. — Школа всё же.
— Так не учёба же уже! — беззаботно смеётся Василиса, вертясь перед зеркалом. — Что мы там, часок посидим, погуляем в городе — и домой!
— Не задерживайся, — настойчиво говорит мама, отгоняя мысли о маньяках в электричке. Но с Василисой никогда ничего не случается, Василиса так сияет, так наслаждается редкой обновкой — и у матери язык не поворачивается настоять, чтобы она оделась строже.
И потом, Василиса умница.
Умница Василиса с двенадцати лет ездит из пригорода в лицей каждый день и отлично приспособилась решать задачи на коленке, утомляя окружающих тетрадками и распечатками. Умница Василиса поднимает светлые глаза от учебника — и как прожекторами освещает, некоторые замирают посреди движения соляными столпами. Опять эта собачья свадьба! — раздражённо говорит лучшая подруга, когда кто-нибудь разворачивается на средине шага и начинает идти за Васей, вперив взгляд в затылок, в спину или туда, где заканчиваются распущенные рыжеватые волосы, а Василиса ускоряет шаг, краснея и усиленно делая вид, что ничего не происходит. — Слушайте, я сейчас в полицию позвоню, я серьёзно!

В глубинах почвы под её ногами вздрагивают забытые семена, нежнейшие зародыши ростков внутри трепещут, пытаясь сбросить смертный сон.
Лёгкое, как вздох, сотрясение пробегает по курганам, которыми начинена земля под городом.

Чистеньких, свежеотремонтированных зданий в городе было теперь больше, чем развалин, и многозначительные артефакты советской эпохи перемежались с новейшими сверкающими зданиями. Летняя ухоженная зелень латала прорехи градостроительства. Империя возвращалась, так или иначе. Тяжёлые небесные колёса провернулись, и окалина разлеталась в атмосфере огненными мухами.
Василиса шла по городу во всём блеске восемнадцати лет, июньское солнце как будто впитывалось в её волосы, наполняя их золотистым сиянием, мерцанием разливалось по коже. Ей хотелось снять тонкие мягкие кроссовки, лёгкие и почти незаметные на ноге, и пойти по тёплому асфальту босиком. Она не видела этого, но шла она по свежевыпряженной нити — судьба её пришла в движение и ткала, ткала эту сияющую дорожку, и Василиса послушно шла по ней — к лучшей школе города, на лекцию, от которой ничего особо не ждала и особо не волновалась, потому что тёплое спокойное окно между последним экзаменом и новым стартом гонки утянуло её в свои расслабленные объятия.
Хотелось гулять под солнцем и радоваться лету.

Школа была необычайно, прекрасно безмолвна, залита солнечным светом, только в холле стучал теннисный мячик. Василиса поднялась на второй этаж и вошла в класс, полный знакомых лиц — столько лет они пересекались на всех возможных олимпиадах и конкурсах, один и тот же перетекающий состав, и заулыбалась, расслабилась. За третей партой играли в шахматы. За пятой бурно спорили, сгрудившись вокруг планшета.

Благополучные чистенькие дети, свежевыуженные рыбки с ещё необсохшей влагой потусторонних вод на коже, ещё несущие энергию иного мира, а в их хаотическом движении, нелепых суждениях, незрелом вкусе и неоправданной гордыне зачинается будущее.

Василиса бросила рюкзак на первую парту, где обычно устраивалась (там её ничто не отвлекало от учёбы), выудила телефон, бутылку с водой и перебралась на подоконнике. Смартфон ей подарили при переходе из младшей в среднюю школу и с тех пор не меняли, но летал он послушно и особо её не подводил. Ещё несколько минут. Она сделала глоток воды и растворилась в музыке, любуясь сквером под окном, этим плещущим зеленью озером, залитом солнцем.
Василиса улыбнулась.
Лепестки пионов в сквере незаметно глазу затрепетали в попытке раскрыться ещё сильнее, расцвести ярче навстречу этому нежному лицу.
Под фундаментом здания зашевелились, исполнились мечтой о солнечном свете прозрачные ростки.