— Венценосные имеют привычку не слышать то, что им не нравиться и прислушиваться к тем, кого слушать не стоит. Паук и полумуж без сомнения умны, но полагаться на них я бы сильно не стал. Один предать готов при первой же возможности, а второй отцеубийца.

Сегодня Дийкстре фартило. Он уже выиграл достаточно флоренов, но азарт подстёгивал и ему казалось, что он сможет вытрясти из этого краснолюдского сопляка всё до копейки. Но удача дама ветреная и бросает тебя на произвол судьбы в абсолютно неподходящий момент. И весь выигрыш пошёл псу под хвост.

Лучше всего было, когда свиток с призывом его духа — слабый отпечаток разума и воспоминаний — вновь терялся, передаваемый из рук в руки. Тогда он проваливался на долгие годы в Пустоту, которая тихо шептала голосом Матери то, что происходило там, внизу, и события смазывались, превращаясь в бесконечный поток абсолютно незначимых случайностей.

— Это очень хороший кинжал, — невесело усмехается в итоге Деймон во время небольшой паузы, пока Флорис Баратеон переводит дыхание, ещё не зная, удачно ли разыграла свою главную карту. Затем всякий намёк на лёгкость пропадает с его лица, из его позы. Он подходит ближе, полутенью проскальзывая в её пространство, но не прикасаясь.

“You’ll see,” Crowley said dryly, as the car was already tearing down the road at breakneck speed. He stared at the motorway like it was a game of Tetris, just beginning to settle into the rhythm of “overtake twenty cars on the A-road in the shape of an R”, when a deer jumped out from the roadside bushes.

Когда он провел пальцами по ее хрупкому запястью, Энид не отдернулась. Она ощущала этот жест не кожей — позвоночником, где вспыхивала медленная, обволакивающая дрожь. Будто прикосновение несло в себе магию старого ритуала: древнего, как сама тяга между людьми, которые долго делали вид, что равнодушны.

Его просто распирало от негодования и несправедливости, ведь даже при всем желании с андроидом ничего сделать нельзя, не выплачивать же стоимость уничтоженного андроида. Предоставлять Элайдже прекрасную возможность вновь уделать Рида тот не собирался. И как ни крути, ему придется взять себя в руки, иначе эта поездка вполне может стать последней для детектива.

— Я видел дождь, и горячее небо, и скоро грядёт буря, — сообщил Шеогорат своему вечному слуге радостной скороговоркой, перерастающей во вкрадчивое, соблазнительно урчащее пророчество, — Я чувствую сталь, и запах горящего мира, и обрывки ненависти насвистывают горечь потери. Что на завтрак?

Понятное дело — хищник. Наигравшийся хищник. Голодный. Листая меню, бездумно скользил глазами по строчкам. Мясо. Соусы. Побольше. Всякого и разного. Ровер же впервые в подобном заведении. Да и вообще в заведении. Где-то, кроме храма и дома. А значит нужно подарить и ему, и себе больше воспоминаний.

В голове застряли мысли о еде. Холодно, да, мокро, да, не нравилось, да. Но в первую очередь — голодно. Ровер бы сейчас съел горячего мяса с юшкой, уж бы, ароматно и сытно, в него бы точно влезло несколько тарелок! Потому, наблюдая за Цзиянем, непроизвольно время от времени облизывался (что губам на холоде не помогало), а хвост нетерпеливо вздрагивал.

Молодая женщина невесело усмехается, знает, что получить действительно стоящую информацию об этом мире можно лишь одним единственным способом – быть свидетелем тех событий. И она была, пусть даже юнлингом – обучение будущих хранителей мира включало в себя множество дисциплин, в том числе новейшую историю.