С каким бы удовольствием Феликс заперся бы у себя и меланхолично перебирал бы письма, ленты, и прочие мелочи, с юношества хранимые им после свиданий с великим князем, но — увы, ему, которому вот вот уж открывались двери в Дружину, нельзя было попросту отмахнуться от дел, поручаемых ею. Очередная ссора на пустом, очередное болезненно бьющее по Феликсу молчание, с этими взглядами с того конца залы — а что, собственно, такого Феликс сказал? Брак великолепная ширма,  в конце-то концов, Дмитрию так же найдут жену, пусть они дружат, а им двоим в этом мире уже никто не станет чинить препятствий! Ирина девушка набожная, скромная, не глупая самое главное, не истеричка, уж она-то поймет и они придут к договоренности, которая устроит всех. Дмитрий же... Шкатулка полетела в стену, а Феликс — к Свечникову, разгонять, что называется, тоску. Из записки мало что было понятно, но тем лучше, можно будет накричать на Владимира, а то и уйти, сыграв оскорбленную княжну. Хотя нет, Свечников член Дружины, а у Ликса аж клыки чесались, так хотелось туда попасть.

...о том, что надо бы нарядиться во что-то поприличнее рубашки с широкими рукавами, штанов да бусиков, Юсупов вспомнил когда оказался нос к носу, с... кем-то. Очень то ли утомленным кем-то, то ли недовольным кем-то, короче, картина маслом, даром что просроченным, и только Свечников вежливо улыбался, отчаянно пытаясь держать лицо и не дать глазу задергаться. — И вам, и вам, — скомкано отзывается Феликс, доставая такую же как его приветствие, скомканную записку, протягивая Свечникову. — Мне предписано выйти в люди с вашим великовозрастным протеже, однако  можете передать им, что сделаю я это по своему.
Практически все они гвардия старая, я же... молодая кровь, и лучше знаю, как эпатировать, а еще лучше эпатировать не переступая границ, навязанных нашим безусловно прекрасным, местами, высшим, по большей части, обществом. К чему я это? — Феликс оценивающе оглядел своего вынужденного знакомца, постучал пальцем по ярким своим губам, и кивнул скорее сам себе, чем им двоим, — Оденьте-ка вашего мальчика, но не к посещению оперы, нет, туда я поеду сегодня один. Посплетничаю тут, покривляюсь там, все будут ожидать его появления, особенно вампиры, но окажутся разочарованы тем, что не увидят и мельком. А вот на балу после! — Глаза Юсупова, бедностью фантазии не страдавшего, горели огнем — ему ли, в самом деле, было не знать, как удивлять и заинтересовывать. Меланхолия давно прошедшего утра, с которой он  ехал сюда, снедаемый желанием страдать и убиваться, сгинула, будто не его шкатулка лежала сейчас  молчаливым свидетелем  в углу комнаты Феликса. Князь захлопал в ладоши, и почти что урчал довольным котом. — Вот на бал пусть явится, и так же с опозданием. Кинусь к нему, повинюсь что позабыл дома перчатки а он был так мил, что вернулся за ними и умудрился еще  и матушку мою встретить, не мог не уважить и не посидеть с нею за чаем... В общем. Это нюансы.  Императорского дома там буду только я, никто и не посмеет что-то пискнуть. Хотя с Александром Константиновичем Бенкендорфом не угадать, право слово, но даже он должен нам подыграть, он, в конце концов, потомок члена Дружины, СанХристофорыч, интересно, как поживает... Я отвлекся. В общем, одевать мне его некогда, еще самому опаздывать надо красиво, поэтому все все поняли, начинаем!

Ликс послал воздушный поцелуй Свешникову, и умчался, намурлыкивая себе под нос "Боже, царя храни". Что-то подсказывало юному князю, что не все так просто, что-то не сходилось, и нет, дело было вовсе не в этом субтильном протеже, чье имя Ликс даже не потрудился запомнить, и даже не в Свечникове. Но пока он не понимал, а не понимать Сумароков-Эльстон не любил — дурака из себя делать мог только он сам и никто более. Но об этом он мог подумать и позже, а пока следовало как можно скорее нарядиться, времени было не то, что в обрез — его вообще не было, никто ж не ожидал, что Феликс приедет,  расскажет что кому делать и так же унесется обратно.

Не смотря на собственные сборы, Феликс опоздал в самом деле не нарушая приличий, практически. Никто ему даже прибудь он под самый финал, ничего не сказал бы, если уж быть честным, но у Феликса были дела, и их нужно было делать, и делать в ближайшем антракте. Сплетниц и сплетников на таких мероприятиях всегда было предостаточно, так что выполнить задуманное князю не составляло ни малейшего труда, тем более он понимал — дружина наблюдает, и нельзя было ударить в грязь лицом. Юсупов порхал между высокопоставленными гостями, больше привлекая внимание их жен, нежели их самих — что можно было ждать от мужчин, когда женщина вернее поделится с подругой появлением в их обществе нового кавалера. У многих дочери, чьим пристройством в основном занимались матушки, на них Феликс делал ставку в том числе. И она сыграла — шушукания не прекращались даже когда все снова расселись по местам, и князь, довольный придумкой, тихо ускользнул, намереваясь перекинуться с оставшимся дома Бенкендорфом в карты, прежде чем все гости отправятся к Александру Константинычу на бал. У этой идеи был и практический смысл — если вдруг меланхоличный протеже вдруг решит ослушаться и явится чуть ли не ДО первых карет, Феликс будет тут как тут и устроит ему по первое число.

Оставалось надеяться на то, что Свечников еще раз его проинструктирует, и проблем с этим  зачем-то покусанным не будет.

Отредактировано Felix Yusupov (2024-08-14 19:51:14)